Иеромонах Серафим ( Роуз)

Святые Отцы — верный путь Христианства

Молодые люди, приходящие из благоустроенных домов и ищущие или принимающие ("православные по рождению" и "обращенные" в этом смысле похожи)с религию, не уводящую прочь от той самодовольной и пустой жизни, которую они вели до сих пор; профессора и лекторы, чье значение в академическом мире не имеет никакого отношения к серьезным вопросам, вопросам жизни и смерти; сама академическая атмосфера самодовольной обмирщенности, в которой проходят почти все эти "встречи", "конференции", "диалоги" - все эти факторы, соединяясь вместе, образуют искусственную, тепличную атмосферу, в которой могут вестись любые речи об истине или опыте Православия - но сама обстановка, в которой они произносятся, сама мирская настроенность ораторов и слушателей не позволяет им достичь глубин души и создать глубокое понимание, к которому призваны Православные Христиане. В противоположность этой тепличной атмосфере настоящее православное образование, представляющее собой, так сказать, передачу из уст в уста самого Православия, не может происходить иначе, как в естественной православной среде; в монастыре, где не только послушники, но и благочестивые миряне получают наставления не только от особо почитаемых старцев, но и от самой атмосферы святого места; в нормальном приходе, руководимом "старомодным" священником, ревностным в вере и жаждущим спасения своей паствы - такой человек не станет извинять их грехи и мирские привычки, но поведет их путем высокой духовной жизни; даже в богословской школе - но школе старого типа, созданной не по образцу светских университетов Запада, школе, где поддерживается живая связь с истинно православными учеными, живущими согласно своей вере и думающими согласно "старой школе" веры и благочестия. Но все эти составляющие нормальной православной среды с презрением отвергаются православными христианами, живущими по искусственным законам мира сего, и остаются недоступны для нового поколения. В среде русской эмиграции "богословов" новой школы, стремящихся к гармонии с новейшими интеллектуальными веяниями, цитирующих новейшие римо-католические или протестантские сочинения, принимающих "несерьезный" тон современной жизни и в особенности академического мира, остроумно называют "богословами с сигаретой". Столь же справедливо было бы назвать их "богословами с бокалом вина", защитниками "богословия сытого брюха" или "комфортной духовности". Их сочинениям недостает силы, поскольку сами они всецело принадлежат к миру сему и адресуются к обмирщенным людям в обмирщенной атмосфере - из всего этого не выходит ничего, кроме пустой болтовни и напыщенно-бессмысленных фраз.

Точное отражение этого духа на более популярном уровне можно наблюдать в короткой статье, написанной образованным прихожанином Греческой Архиепископии в Америке и опубликованной в официальном журнале этой юрисдикции. Этот мирянин, очевидно, увлеченный "святоотеческим возрождением", поразившим некоторое время назад Греческую Архиепископию и ее семинарию, пишет: "В наше время часто слышатся споры о "старом" и "новом". Несомненно, православные традиции, унаследованные от предков, очень важны, но стремительно меняющийся мир вокруг нас, кажется, выводит их из обихода". Далее он развивает свою мысль: "Почему бы не начать с малого, домашнего… Вместо того, чтоб торопливо проборматывать традиционную молитву перед трапезой - не лучше ли произнести ее молча, в душе, а затем вместе прочесть "Отче наш"? Некоторые эксперименты можно провести и в приходе на службе. И не нужно ничего прибавлять или убавлять. Просто закончим службу дополнительной молитвой, песнопением или жестом, и затем постоим в молчании, молясь о том, чтобы Бог снизошел в нашу жизнь.

Безмолвие и бесстрастие очень важны в нашем Православном предании. Но не нужно бояться нового. Внутреннее возрождение, так нужное нам всем, начинается с малого. ("The Ortodox Observer" Sept. 17, 1975, стр. 7)

Очевидно, намерения у автора самые благие, но он, как и сами Православные церкви нашего времени, попал в ловушку обмирщенного мышления и не может смотреть на вещи с нормальной православной точки зрения. Нет нужды говорить, что, если человек, почитав Святых Отцов и увлекшись "святоотеческим возрождением", вносит в свое ежедневное расписание пять минут молчания (разумеется, чисто внешнего, а внутренне наполненного мирским духом) и присваивает этому упражнению высокое имя исихазма - право, лучше бы он не читал Святых Отцов вовсе, ибо такое чтение превратит его в лицемера и обманщика, на деле ничуть не более упомянутых ранее организаций способного отличить священное от низкого и недостойного. Чтобы приблизиться к Святым Отцам, необходимо прежде всего вырваться из мирской атмосферы, а для этого - понять, что это такое.

Человек, для которого нынешние православные "диалоги", "конференции" и "институты" - дом родной, не будет как дома в мире истинной православной духовности, ибо по тону она будет разительно отличаться от того, к чему он привык в этих типичных проявлениях "религиозной" обмирщенности. Мы должны взглянуть в лицо болезненной, но неизбежной истине: человек, серьезно читающий Святых Отцов и стремящийся по мере своих сил (пусть даже на очень примитивном уровне) вести православную духовную жизнь, никогда не будет идти в ногу со временем, всегда останется чужим в атмосфере современных "религиозных движений" и дискуссий, будет вести жизнь, совершенно отличную от той, что отражается сейчас почти во всех "Православных" книгах и журналах. Разумеется, все это легче сказать, чем сделать; но в борьбе с собой мы не останемся без помощи. К этому мы еще вернемся, но сначала рассмотрим еще одну ловушку, которую необходимо избегать при изучении Святых Отцов.

ЛОВУШКА ТРЕТЬЯ: "РЕВНОСТЬ НЕ ПО РАЗУМУ" (Рим. 10:2)

При общем бессилии и бесплодии нынешнего обмирщенного "Православия" неудивительно, что даже члены обмирщенных "православных" организаций порой ловят в Божественной службе или в писаниях Святых Отцов отблеск истинного Православия и, противопоставив его самодовольно-пустой обмирщенной религиозности, становятся ревнителями истинно-православной жизни и веры. Само по себе это прекрасно и достойно; но на практике избегнуть сетей мира сего не так легко, и слишком часто такие ревнители не только носят на себе знаки мира сего, которого пытаются избегнуть, но и вообще уходят из области православного предания во что-то, сильно напоминающее изуверскую секту.

Наиболее выразительный пример такой "ревности не по разуму" - нынешнее "харизматическое" движение.

Описывать это движение я сейчас не буду. Любая статья в "Логосе", журнале "православных харизматиков", ясно показывает, что православные христиане, вовлеченные в это движение, не имеют никакого опыта святоотеческого христианства, что все их апологии почти совершенно протестантские по языку и тону. Правда, "Логос" постоянно цитирует писания Св. Симеона Нового Богослова и Св. Серафима Саровского о стяжании Святого Духа;

но противоречие между истинными православными учениями о Святом Духе и протестантским опытом, излагаемом в этом журнале, столь очевидно, что, похоже, здесь сталкиваются две совершенно различные реальности: одна - Святой Дух, снисходящий только на тех, кто стремится к истинно-православной жизни; другая - экуменистский "дух времени", овладевающий теми, кто утерял (или никогда не знал) "узкого" православного пути и "открыл" себя для новых откровений, доступных всем сектам без исключения. Тот, кто внимательно читает Святых Отцов и прилагает их учение к собственной жизни, всегда сможет различить в этом движении явные признаки духовной прелести и характеризующий их неправославный тон и практику.

Существует еще одна, достаточно незаметная форма "ревности не по разуму", угрожающая прежде всего обычным серьезным православным христианам; она не несет на себе явных признаков прелести, однако ведет человека к заблуждению в духовной жизни. Эта опасность подстерегает прежде всего новообращенных, послушников в монастырях - словом, тех, ревность которых в вере еще незрела, не проверена на опыте и не сдерживается смирением.

Такая ревность возникает на основе двух психологических факторов. Первый - неумеренный идеализм, вдохновляемый описаниями пустынножительства, суровых аскетических подвигов, высоких духовных взлетов. Сам по себе такой идеализм хорош и говорит об истинной ревности в духовной жизни; но, чтобы приносить добрый плод, он должен ограничиваться практическим знанием о трудностях духовной борьбы и рождающемся в этой борьбе смирением. Без этой узды он потеряет связь с реальностью духовной жизни и сделается бесплодным, следуя - по слову Епископа Игнатия - "за несбыточной мечтой о совершенной жизни, живо изображенной в его воображении". Чтобы заставить этот идеализм приносить плоды, нужно последовать совету Епископа Игнатия: "Не доверяй своим помыслам, мнениям, порывам или настроениям, даже если они предлагают тебе или разворачивают перед тобою привлекательное зрелище святейшей монастырской жизни"

Второй фактор, соединяющийся с этим обманчивым идеализмом, особенно в наш рационалистический век - безудержно критическое отношение ко всему, что не соответствует завышенным стандартам неофита. Вот основная причина того разочарования, которое поражает многих новообращенных и послушников после первого взрыва энтузиазма. Это разочарование - явственный знак того, что подход человека к духовной жизни и к чтению Святых Отцов был односторонним, что в нем преобладал упор на абстрактное знание, которое "надмевает", и недоставало сердечного сокрушения, сопровождающей духовную борьбу. Так происходит с послушником, который "вдруг" обнаруживает, что устав избранного им монастыря не похож на то, что он читал о подвигах отцов-пустынников, или что Последование Божественных служб совершается не строго по древним правилам, или что у его духовного отца есть, как и у любого, свои человеческие слабости, а, значит, он - не настоящий "Богоносный старец"; И вот, послушник перестает соблюдать "неправильный" устав, отказывается от Последования, приспособленного к нашим духовно слабым временам, и не доверяет духовному отцу, без которого не сможет получить никакого духовного руководства. Люди, живущие в миру, без труда найдут в сегодняшних православных приходах параллели такой ситуации.

Святоотеческое учение о сердечном сокрушении - одно из наиболее важных учений в наши дни, когда "головное знание" столь превозносится в ущерб развитию эмоциональной и духовной жизни. Об этом мы еще поговорим в соответствующих главах "Патрологии". Именно недостаток этого существеннейшего опыта прежде всего ответствен за дилетантизм, тривиальность и недостаток серьезности в большинстве современных исследований по Святым Отцам; без него человек не может применить учение Отцов к собственной жизни. Можно изучить Святых Отцов вдоль и поперек, приводить цитаты по любому поводу, рассуждать о "духовном опыте", описанном в Святоотеческих книгах, можно даже вызубрить все ловушки, подстерегающие христианина на его духовном пути - но, не имея сердечного сокрушения, остаться бесплодной смоковницей, или, попросту говоря, многоученым занудой - или превратиться в адепта нынешних "харизматических" движений, не имеющих ничего общего с истинным духом Святых Отцов.

Все сказанное выше - разумеется, не полный перечень ошибок, в которые можно впасть при чтении Святых Отцов. Таких ошибок существует гораздо больше, и способов прочесть Святых Отцов и не получить от них никакой пользы (или даже получить вред) тоже немало. Я просто пытаюсь предупредить православных христиан, что изучение Святых Отцов - серьезное дело, к которому нельзя подходить легкомысленно, повинуясь какому-нибудь новейшему интеллектуальному веянию нашего времени. Но это предупреждение не должно отпугивать серьезных православных христиан. Чтение Святых Отцов приносит незаменимую пользу тому, кто высоко ценит свое спасение и стремится трудиться над ним со страхом и трепетом; но, чтобы извлечь из этого чтения максимальную пользу, нужно подходить к нему практически.