В другой своей проповеди Архиепископ Феофан объясняет, почему он ощущает себя столь ничтожным по сравнению с Отцами - что, кстати, характерно для великих хранителей православного предания, даже для столь великих богословов, как Архиепископ Феофан, и что сегодня светские "ученые" поносят как "отсутствие оригинальности". В проповеди на Неделю Св. Отцов Шестого Вселенского Собора, произнесенной в 1928 году в городе Варне, Болгария, он предлагает верным "слово о значении св. Отцов и учителей Церкви для нас, христиан. В чем заключается их величие и чем обуславливается их особенное значение для нас? Вот вопрос, на который предлежит нам дать ответ. Церковь, братие, есть дом Бога живого и столп и утверждение истины" (1 Тим. 3, 15). Истина христианства хранится в ней во Св. Писании и Св. предании; но она нуждается в правильном хранении и в правильном истолковании. Значение Св. отцов и заключается в том, что они являются наиболее правоспособными хранителями и истолкователями сей истины по святости своей жизни, по глубокому знанию слова Божия и по обилию обитавшей в них благодати Святого Духа". Все остальное из проповеди - цитаты из Св. Отцов (Свт. Афанасия Великого, Свт. Василия Великого, Преп. Симеона Нового Богослова, Преп. Никиты Стифата), подтверждающие эту мысль.

Последний из Отцов, большую цитату которого приводит Святитель Феофан в своей проповеди - это близкий ему по времени предшественник в передаче святоотеческого предания в России - Епископ Игнатий Брянчанинов. Этот святитель важен для нас сегодня с двух точек зрения: не только потому, что он является Святым Отцом нашего времени, но и потому, что в поисках истины он прошел путь, похожий на тот, которым идут современные ее искатели, и этим он показывает нам, как "современный просвещенный человек" может освободиться от всеохватывающего рабства современных идей и вернуться вновь в мир чистого Православного Христианства и истинно святоотеческих мыслей. И мы можем черпать огромное вдохновение из повествования самого Епископа Игнатия о том, как военный инженер разорвал путы "современного знания" и вошел в Святоотеческое Предание, не только через чтение книг, но и непосредственно с помощью ученика Преп. Паисия Величковского, и передал это знание нам, нынешним христианам.

Еще когда он учился - приводит Свт. Феофан слова Епископа Игнатия - не до веселий, не до развлечений было мне! Мир не представлял мне ничего приманчивого. Мой ум был весь погружен в науки, и вместе горел желанием узнать, где кроется истинная вера, где кроется истинное учение о ней, чуждое заблуждений и догматических, и нравственных.

Между тем, предстали взорам уже грани знаний человеческих в высших, окончательных науках. Пришедши к граням этим, я спрашивал у наук: что вы даете в собственность человеку? Человек вечен, и собственность его должна быть вечна. Покажите мне эту вечную собственность, это богатство вечное, которое я мог бы взять с собою за пределы гроба! Доселе я вижу только знания… оканчивающиеся землею, не могущие существовать по разлучении души с телом!"

Ищущий молодой человек задавал эти вопросы по очереди математике, физике, химии, философии, показывая при этом свое глубокое их познание; затем он спрашивал географию, геодезию, языкознание, литературоведение; но в конце он обнаружил, что все эти науки - земные. В ответ на все свои мучительные вопросы он услышал то же, что искатели истины в наш еще более "просвещенный" ХХ-ый век: "Науки молчали".

Тогда за удовлетворительным ответом, за ответом существенно нужным, обращаюсь к вере. Но где ты скрываешься, вера святая и истинная? Я не мог признать тебя в фанатизме (Римский католицизм-папизм), который не был запечатлен Евангельской кротостью; он дышал разгорячением и превозношением! Я не мог признать тебя в учении своевольном (Протестантизм), отделяющемся от Церкви, составляющем свою новую систему, суетно и кичливо провозглашающую обретение новой, истинной веры христианской через осьмнадцать столетий по воплощении Бога Слова! - О, в каком тяжком недоумении пребывала душа моя! Как она томилась ужасно! Какие на нее восставали волны сомнений, рождавшиеся от недоверчивости к себе, от недоверчивости ко всему, что шумело, вопияло вокруг меня от незнания, неведения истины.

И начал я часто, со слезами умолять Бога, чтобы Он не предал меня в жертву заблуждения, чтобы указал мне правый путь, по которому я мог направить к Нему невидимое шествие умом и сердцем. И се чудо! Внезапно предстает мне мысль: сердце к ней, как в объятия друга. Эта мысль внушила изучать веру в источниках - в писаниях Св. Отцов! "Их святость, - говорила она мне, - ручается за их верность; их избери себе в руководители". Повинуюсь. Нахожу способ получать сочинения св. угодников Божиих, с жаждою начинаю читать их, глубоко исследовать. Прочитав одних, берусь за других, читаю, перечитываю, изучаю. Что прежде всего поразило меня в писаниях Отцов Православной Церкви? Это их согласие чудное, величественное. Осьмнадцать веков, в устах их, свидетельствуют единогласно "единое" учение Божественное!

Когда в осеннюю ясную ночь гляжу я на чистое небо, усеянное бесчисленными звездами, столь различных размеров, испускающими единый свет, тогда говорю себе: таковы писания Отцов! Когда в летний день гляжу на обширное море, покрытое множеством различных судов с их распущенными парусами, подобными белым лебединым крыльям, судов, бегущих под одним ветром, к одной цели, тогда говорю себе: таковы писания Отцов! Когда слышу стройный многочисленный хор, в котором различные голоса в созвучной гармонии поют единую Божественную песнь, тогда говорю себе: таковы писания Отцов!

Какое, между прочим, учение нахожу у них? - нахожу учение, повторенное всеми Отцами, учение, что единственный путь ко спасению - последование неуклонное наставлениям Св. отцов. "Видел ли ты, - говорят они, - кого прельщенного лжеучением, погибшего от неправильного избрания подвигов, - знай: он последовал себе, своему разуму, своим мнениям, а не учению Отцов" (Авва Дорофей, Пятое наставление), из которого составляется догматическое и нравственное предание Церкви. Им она, как бесценным имуществом, препитывает чад своих.

Мысль эта послана Богом, от Которого всякое даяние благо, от Которого и мысль благая, - начало всякого блага. Мысль эта была для меня первым пристанищем в стране истины. Здесь душа моя нашла отдохновение от волнения и ветров. Мысль благая и спасительная! Эта мысль соделалась краеугольным камнем для созидания души моей. Мысль - дар бесценный всеблагого Бога, хотящего всем человекам спастись и прийти в познание истины! Эта мысль соделалась камнем основным для духовного созидания души моей! Эта мысль соделалась моею звездою-путеводительницею! Она начала постоянно освещать для меня многотрудный и многоскорбный тесный, невидимый путь ума и сердца к Богу. - Взглянул на религиозный мир из этой мысли и увидел: причина всех заблуждений состоит в забвении, в отсутствии этой мысли.

Чтение Отцов с полной ясностью убедило меня, что спасение в недрах Российской Церкви несомненно, чего лишены религии Западной Европы, как не сохранившие в целости ни догматического, ни нравственного учения первенствующей Церкви Христовой. Оно открыло мне, что сделал Христос для человечества; в чем состоит падение человека, почему необходим Искупитель, в чем заключается спасение, доставленное и доставляемое Искупителем. Оно твердило мне: должно развить, ощутить, увидеть в себе спасение, без чего вера во Христа - мертва, а христианство - слово и наименование без осуществления его! Оно научило меня смотреть на вечность, как на вечность, пред которой ничтожна и тысячелетняя земная жизнь, не только наша, измеряемая каким-нибудь полустолетием. Оно научило меня, что жизнь земную должно проводить в приготовлении к вечности… Оно показало мне, что все земные занятия, наслаждения, почести, преимущества - пустые игрушки, которыми играют и в которые проигрывают блаженство вечности взрослые дети… Это с полною ясностию излагают святые Отцы в своих священнолепных писаниях".

Архиепископ Феофан оканчивает свою проповедь об Отцах таким призывом: "Да будет, братие, эта благая мысль (взять Св. Отцов в наставники) путеводною и вашею звездою - во дни вашего земного странствования по волнам житейского моря!"

С тех пор прошли десятилетия, но эти слова остаются верными, как и вдохновенные слова Епископа Игнатия. За это время мир зашел еще дальше по пути Отступления от Истины Христианства, и сегодня еще более очевидно, что единственная альтернатива этому гибельному пути - это бескомпромиссный путь Истины, проложенный и указанный нам Св. Отцами.

И мы должны идти к Отцам не просто, чтобы "узнать о них"; если же нет, тогда мы ничуть не лучше праздных болтунов из мертвых Академий этого гибнущего современного мира, даже если это "Православные" Академии, где ученые богословы ловко определяют и объясняют все, что касается "святости", "духовности" и "феозиса", но никогда не испытали ничего, что позволило бы им обратиться к сердцам, к жаждущим душам и уязвить их желанием вступить на путь аскетического подвига, и не обладают знанием в той мере, чтобы увидеть, насколько глубоко заблуждаются те "академические" богословы, которые говорят о Боге с сигаретой в зубах или бокалом вина в руке, и не имеет достаточно мужества, чтобы обвинить "канонических" иерархов-отступников в предательстве Христа. Мы должны идти ко Святым Отцам, чтобы стать их учениками, получить от них учение об истинной жизни, о спасении души, даже зная при этом, что мы утратим благосклонность к нам мира сего и станем в нем изгнанниками. Если мы пойдем к Отцам, то мы увидим, что этот путь ведет прочь от запутанного болота современной мысли, основанной именно на отрицании священного святоотеческого учения. Тогда мы поймем, что Св. Отцы - исключительно "современны", когда говорят о подвиге православных христиан, когда они дают ответы на самые важные вопросы, вопросы жизни и смерти, которые обычные академические ученые даже боятся задавать, - и когда все же задают, то дают какие-нибудь безобидные ответы, достаточные только для тех, у кого лишь любопытство к этим вопросам, но не жаждет всею душою ответа. Мы получим у Отцов настоящее наставление, научимся у них смирению и недоверию к нашей суетной мирской мудрости, которая вездесуща как воздух в наши тлетворные времена, научимся доверяться Богу угодившим, а не миру. Мы найдем в них настоящих отцов, которых так мало в наши дни, когда во многих охладела любовь (Мф. 24: 12) - отцов, единственная цель которых направить нас, своих детей, к Богу, в Его Небесное Царство, где нас ожидают прогулки и беседы с этими ангельскими людьми в невыразимой радости во веки.

Нет такой современной проблемы, которая бы не нашла своего разрешения во внимательном и почтительном изучении творений Св. Отцов: касается ли это изобилующих сегодня сект и ересей, или же расколов и "юрисдикций"; претензий на духовную жизнь, которые предъявляет "харизматическое возрождение", или же тонких искушений комфортом и удобствами; сложнейших философских вопросов, как, например, "эволюция", или же очевидных случаев абортов, эвтаназии или "ограничения рождаемости"; утонченной апостасии сергианства, заменяющего Тело Христово церковной организацией, или же грубого обновленчества, начинающегося с пересмотра календаря и кончающегося "протестантизмом Восточного обряда". Во всех этих вопросах единственно верный путь указывают нам Отцы Церкви и их последователи, Отцы наших дней, вот наши путеводители.

Епископ Игнатий и другие поздние Отцы сказали нам, последним христианам, какие Св. Отцы наиболее важны для нас и в какой последовательности нам надо их читать. Пусть это вдохновит нас на то, чтобы взять отеческое учение за краеугольный камень дома нашей души, да наследуем жизнь вечную!

страница 2